Ваш браузер устарел. Рекомендуем обновить его до последней версии.

ПОЛНОЕ СОБРАНIЕ

СОЧИНЕНIЙ

 РУССКИХЪ АВТОРОВЪ.

  

СОЧИНЕНIЯ

 КНЯЖНИНА

 (ЯКОВА БОРИСОВИЧА.)

  

ТОМЪ ПЕРВЫЙ.

 

Печатать позволяется,

съ тѣмъ, чтобы по отпечатаніи представлено было въ Ценсурный Комитетъ узаконенное число экземпляровъ.

С.-Петербургъ, 12 декабря 1846 года.

Ценсоръ С. Куторга.

 

САНКТПЕТЕРБУРГЪ.

въ типографiи книжн. маг. П. Крашенинникова

и комп.

1847.

ВЛАДИМІРЪ и ЯРОПОКЪ,

 

ТРАГЕДІЯ

 въ пяти дѣйствіяхъ, въ стихахъ.

 

 

 

Ярополкъ, князь кіевскій.

Владиміръ, князь новгородскiй.

Рогнѣда, княжна полоцкая.

Клеомена, княжна греческая, плѣненная Святославомъ при покореніи Херсонеса и живущая у Ярополка.

Свадель, вельможа Ярополковъ.

Вадимъ, вельможа Владиміровъ.

Вальмира, наперсница Рогнѣдина.

  

Дѣйствіе въ Кіевѣ, въ княжескихъ чертогахъ.

  

 

 

ВЛАДИМІРЪ и ЯРОПОЛКЪ.

 

 

ДѢЙСТВІЕ ПЕРВОЕ.

_______

 

 

ЯВЛЕНІЕ I.

 

СВАДЕЛЬ, ВАДИМЪ.

 

СВАДЕЛЬ.

Въ печальныхъ Кіева стѣнахь Вадима зря,

Могу ль надѣяться, что тихая заря

По грозныхъ буряхъ намъ отъ Волхова блистаетъ?

Ужель Владиміръ мечъ злодѣйственный влагаетъ,

Который въ ярости на брата устремлялъ?

Россію росскій князь Россіей истреблялъ!

Ужель отрада есть стенящему народу?

 

ВАДИМЪ.

Сомненья не имѣй; и радуйся приходу

Владиміра въ сей градъ. Внимай желанну вѣсть,

Творящую тебѣ, Свадель, безсмертну честь;

Вкушай плоды твоей къ отечеству любови.

Ты словомъ заградилъ потоки общей крови,

Изъ рукъ исторгнувъ мечъ у князя моего,

Изъ тигра въ агнца ты преобратилъ его.

Увѣдомленъ тобой, что жаръ исчезъ той страсти,

Въ которой Ярополкъ, Россіянъ для напасти,

Рогнѣдою горя, ему соперникъ былъ,

Въ раскаяніе гнѣвъ Владиміръ премѣнилъ;

И, чая окончать онъ страстна сердца стоны,

Быть добродѣтельнымъ не зритъ себѣ препоны.

 

СВАДЕЛЬ.

Блаженства общаго, о, гнусная вина!

Къ чему, Россія, ты теперь приведена

Волненіемъ страстей твоихъ князей строптивыхъ!

Твоя зависитъ часть отъ взоровъ женъ кичливыхъ.

Страна героевъ, днесь игралище любви,

Вѣрнѣйшихъ чадъ твоихъ ты плаваешь въ крови:

Но меньше ль и тогда ты будешь униженна,

Какъ злоба братьевъ сихъ пребудетъ прекращенна?

 

ВАДИМЪ.

Иль новая грозитъ отечеству напасть?

 

СВАДЕЛЬ.

Та жъ самая любви толь пагубная страсть

Несчастій нашихъ видь лишь только премѣняетъ;

Раздоры потуша, намъ низость представляетъ

И въ ново бѣдствіе влечетъ сію страну.

Ты знаешь греческу плѣненную княжну,

Сію унылую, прекрасну Клеомену?

Она содѣлала толь чудную премѣну:

И слабый Ярополкъ, Гречанкой ослѣпленъ,

Рогнѣду позабывъ, даетъ себя ей въ плѣнъ.

Ты зришь теперь, Вадимъ, чтò миръ сей устрояетъ.

Любовь одна князей душею управляетъ,

И льстивою маня Россіи тишиной.

Готовитъ свой ударъ надъ Кіевской страной,

А я хочу ихъ влечь, прервавъ гражданъ напасти,

Ко славѣ отъ стыда, ко должности отъ страсти;

И слабость истребя изъ княжескихъ сердецъ,

Ихъ славою хочу быть общихъ благъ творецъ.

 

ВАДИМЪ.

Но страсти ихъ, когда гражданъ умолкнутъ стоны,

Блаженству общему быть могутъ ли препоны?

Рогнѣдѣ ль Ярополкъ, Гречанкѣ ли супругъ,

Не все ли то равно, коль обществу онъ другъ,

Коль прекратитель онъ намъ пагубнаго рока?

 

СВАДЕЛЬ.

Кто страстенъ, слабъ; кто слабъ, тотъ близокъ отъ порока.

Когда бы княжескій съ Гречанкою союзъ

Касался только лишь однѣхъ любовныхъ узъ;

Когда бы страсть его во сердцѣ затворенна,

Къ позору не была престола устремленна,

И еслибъ онъ, любя, Россіи не вредилъ,

Пускай Гречанку бы на тронъ къ себѣ взводилъ.

Но прежнія лютѣй вкушая онъ отраву,

И для утѣхъ своихъ забывъ и долгъ, и славу,

Отца великаго отмещетъ плодъ побѣдъ

И Грекамъ Херсонесъ обратно отдаетъ:

За сердце плѣнницы, ея младенцу-брату

Готовитъ тамъ престолъ Россіи во утрату.

Онъ все любви своей на жертву принесетъ.

На тронѣ Россовъ Грекъ раба себѣ найдетъ,

На твердомъ тронѣ семъ, герои гдѣ владѣли,

Отколѣ молніи ужасныя летѣли,

Объятый Ярополкъ цѣпями изъ цвѣтовъ,

Задремлетъ и падетъ къ ногамъ своимъ враговъ.

ВАДИМЪ.

Предвижу бѣдствіе и дни безчестьемъ полны.

 

СВАДЕЛЬ.

Довольно ли, Вадимъ, чтобы ревущи волны

Со брега тщетно зря, въ уныніи стонать?

Намъ должно дѣйствовать и согражданъ спасать,

И, для отечества низвергшися въ пучину,

Погибнуть, иль его предупредить кончину.

Вельможей на чреду поставлены судьбой

На вышней степени на то ли мы съ тобой,

Чтобъ бреннымъ возносясь лишь правомъ славна рода,

Во гордой праздности, какъ идолы народа,

Пріемля расточенъ безплодно ѳиміамъ,

Безъ чувствъ, гражданъ своихъ мы зрѣли бъ слезы, срамъ,

И блескомъ только титлъ души скрывая малость;

Что жили мы, о томъ оставили бы жалость?... Народамъ и царямъ вельможи суть оплотъ.

Коль въ буйности на тронъ волнуется народъ,

Вельможей долгъ его остановлять стремленье;

Но если царь, вкуся величества забвенье,

Покорныхъ подданныхъ во снѣдь страстямъ поправъ,

Изступитъ изъ границъ своихъ священныхъ правъ,

Тогда вельможей долгъ привесть его въ предѣлы.

 

ВАДИМЪ.

Твоей претвердыя души совѣты смѣлы

Я внемля, слѣдовать тебѣ готовъ во всемъ;

Но вѣрныхъ средствъ не зрю въ намѣреньи твоемъ.....

 

 

СВАДЕЛЬ.

Для добродѣтели на всѣ бѣды стремиться,

Любить отечество и смерти не страшиться,

Для счастья своего не льстить страстямъ князей —

Вотъ были способы всегда души моей,

Съ которыми хотя бъ вселенна, рушась, пала,

Душа бы и тогда моя не трепетала!

 

ВАДИМЪ.

Я, удивляяся геройству такову,

Превосходящему всеобщую молву,

Коль нашихъ яростныхъ князей воображаю,

Успѣховъ никакихъ себѣ не предвѣщаю.

 

СВАДЕЛЬ.

Еще не весь для насъ исчезъ надежды свѣтъ.

Любовь ихъ созвала, а слава сопряжетъ.

Взлагая на гражданъ протяжкой власти бремя, Порочны; но они героевъ нашихъ племя.

Свирѣпства въ ихъ сердцахъ тирановъ нѣтъ прямыхъ;

Лія кровь подданныхъ, о бѣдствѣ плачутъ ихъ.

Къ отрадѣ Россовъ средствъ я много обрѣтаю,

И даже на любовь надежду возлагаю.

Гречанки горестной необоримый хладъ,

Ея презрѣніе на мѣсто всѣхъ отрадъ,

Которыхъ Ярополкъ въ любви безплодной чаетъ,

Мое намѣренье успѣхомъ увѣнчаетъ.

Я знаю моего кипящій князя нравъ:

Свою возлюбленну въ досадѣ растерзавъ,

Со ненавидимой Рогнѣдой съединится.

Симъ способомъ и самъ Владиміръ исцѣлится.

Лишенъ надежды всей къ успѣху въ страсти злой,

 

Исчезнетъ человѣкъ, останется герой.

Вадимъ! любовь всегда съ надеждой погасаетъ.

Но се Владиміръ!

_______

 

ЯВЛЕНІЕ II.

 

ВЛАДИМІРЪ, СВАДЕЛЬ, ВАДИМЪ.

 

ВЛАДИMIРЪ, самъ къ себѣ.

Все мои вины вѣщаетъ.

Стыжусь воззрѣть на свѣтъ и сихъ стыжуся стѣнъ,

Средь лавровъ отческихъ, гдѣ былъ я возращенъ,

Гдѣ добродѣтели великой зрѣль примѣры;

А я... о, рокъ! моимъ злодѣйствіямъ нѣтъ мѣры!

О, бѣдоносна страсть! о, пагубна любовь!

Вокругъ меня моихъ гражданъ дымится кровь!

Остатки зданія разрушенна курятся!

Опустошеніе и смерть повсюду зрятся!

Безславны толь слѣды загладить чѣмъ могу?

Ко брату миръ несу какъ лютому врагу!

Къ Сваделю.

Свадель! зри съ ужасомъ ты сына Святослава.

Увидь чудовище, низринувше всѣ права!

Нелицемѣрный другъ героя и отца,

Какъ долженъ презирать ты росскихъ бѣдъ творца!

 

СВАДЕЛЬ.

Терзался, зря тебя порочна, развращенна,

Могу ли не любить въ путь славы обращенна?

 

ВЛАДИМIРЪ.

Меня?... но какъ врага отечества жалѣть,

Который самъ себя не долженъ бы терпѣть,

Который громъ небесъ злодѣйствомъ привлекаетъ,

Котораго сей громъ на то не истребляетъ,

Что не достоинъ онъ быть Небомъ пораженъ,

А только челюстью лишь ада поглощенъ?

 

СВАДЕЛЬ.

Съ собою принося отечеству отраду,

Прерви противъ себя толь смертную досаду.

Несчастьемъ приведенъ порочнымъ, лютымъ быть,

И славу возлюбя, ты долженъ позабыть,

Что совѣсти твоей грызенія питаетъ.

Ко славѣ на пути тотъ медленъ, кто страдаетъ.

 

ВЛАДИМIРЪ.

Намѣсто, чтобъ мои страданья укрощать,

Ты горести мои старайся умножать.

Къ усугубленію полезнаго мученья,

Коль можешь, увеличь мнѣ совѣсти грызенья,

Убійца яростный Рогнѣдина отца,

Рушитель града ихъ и хищникъ ихъ вѣнца,

Врагъ брату моему, Россіи возмутитель,

И смертныхъ и боговъ кровавый оскорбитель,

Вселенной ужасъ, страхъ и извергъ естества,

Кому лишь фуріи едины божества...

Когда бъ не совѣсти терпѣлъ я казни строги,

Забылъ бы, можетъ быть, что мстители есть боги.

 

СВАДЕЛЬ.

И такъ, толь сильнаго раскаянія гласъ

Вѣщаетъ ясно мнѣ, что огнь вражды угасъ,

Которымъ пожиралъ Россію ты несчастну;

Что жизнь минувшую и мрачну, и ужасну

Кляня, покажешь всѣмъ, что сынъ героя ты.

Дерзай преобратить прошедшее въ мечты.

Свирѣпа, гнѣвнаго, любовью униженна

Забудь Владиміра въ пороки погружена

И будь Владиміромъ грядущимъ славы въ путь.

Къ отечеству твою наполнивъ жаромъ грудь,

Искореня навѣкъ вражду въ объятьяхъ брата,

Яви, что всякая тебѣ сносна утрата,

Когда отечество возможешь ты спасти.

 

ВЛАДИМІРЪ.

Мнѣ должно ль жизнь ему на жертву принести?

 

СВАДЕЛЬ.

Велика ль жертва та, чтобъ только жизнь утратить?

Обыкновенный духъ такой цѣною платитъ.

Какой Россіянинъ, отечество любя,

На пользу общества не принесетъ себя?

Но одолѣть себя для счастія народа,

Презрѣвъ отрады всѣ, прельщаетъ чѣмъ природа,

Жить для отечества страдая и крушась....

 

ВЛАДИМІРЪ.

Что слышу!... трепещу!... какой ужасный гласъ!..

Рогнѣда!... Ярополкъ!... я самъ себя страшуся….

И такъ обманутъ я, надеждой тщетной льщуся?...

О, Небо! ты, такимъ несчастьемъ мнѣ грозя,

Злодѣйства упреди, меня въ сей часъ разя.

 

СВАДЕЛЬ.

Такъ, благо общества, великихъ душъ утѣха,

Лишь страсти твоея зависитъ отъ успѣха?

Коль гнѣва твоего отринется ударъ,

Не твой ужъ будетъ то, любви то будетъ даръ.

 

ВЛАДИМІРЪ.

Я къ добродѣтели теку, въ ней славу вижу;

Но безъ Рогнѣды все опять возненавижу.

 

СВАДЕЛЬ.

Что сердце отвратилъ свое твой брать отъ ней,

Ни малаго о томъ сомнѣнья не имѣй.

Стенаньемъ гордости, свидѣтелемъ измѣны,

Рогнѣда подтвердитъ сей истину премѣны.

 

ВЛАДИМІРЪ.

Такъ будешь ты моя!... Но, ахъ! въ драгихъ очахъ

Лютѣй чудовищей, носящихъ смерть и страхъ,

Какою льститься я могу отъ ней любовью?

Какъ, обагренному ея дражайшей кровью,

Предстать мнѣ ей, и чѣмъ то сердце преклонить,

Которое я такъ свирѣпо могъ разить?

Вотъ право: я ея породы истребитель!

Вотъ титло: я всего отечества губитель!

Влекомый фуріей, а не любви рукой,

Любезной достигалъ кровавою рѣкой.

 

СВАДЕЛЬ.

Хоть раны, данныя тобою, и глубоки —

Но бѣдства прошлыя не столько намъ жестоки.

Всю злобой упоя, презрѣнная любовь

На брата твоего ея волнуетъ кровь

И лютость ей твою въ забвеніе приводитъ.

Надежды нѣкій лучъ мой духъ тебѣ находитъ.

 

ВЛАДИМІРЪ.

Чтобъ праведну ея мнѣ злобу истребить,

Скажи, чтò дѣлать мнѣ, Свадель?

 

СВАДЕЛЬ.

Героемъ быть.

И брату показавъ весь стыдъ его безъ лести,

Подать ему самимъ собой примѣры чести,

Явить его глазамъ, что ты, забывъ вражды,

Дабы загладить всѣ отечества бѣды,

Вознесши гордый духъ превыше мрачной страсти,

Освободилъ себя ея позорной власти.

Гнушайся явно тѣмъ, что твой порочный братъ

Во славѣ не ища равно, какъ ты, отрадъ,

Любовью предъ тобой во узахъ Грековъ связанъ,

Того не помнитъ, чѣмъ отечеству обязанъ:

Представь ему... Но мнѣ ль героя наставлять,

Какъ долженъ онъ себя героемъ представлять.

Могу ли такъ вѣщать, какъ действовать ты можешь?

Когда отечества бѣдамъ конецъ положишь,

Когда изъ братнина исторгнешь сердца ты

Россіи вредныя Гречанки красоты,

Тогда со славою предстанеши Рогнѣдѣ:

Она, узрѣвъ тебя въ преславной сей побѣдѣ,

Всю ненависть къ тебѣ въ почтенье превратитъ:

Герой лишь будетъ зримъ, а врагъ ея забытъ.

И гордый духъ ея, измѣной оскорбленный,

Жестоко желчію презрѣнья упоенный,

Измѣннику врага, конечно, предпочтетъ,

Котораго любовь виной ея всѣхъ бѣдъ.

Скорѣе мы враговъ удары забываемъ,

Какъ оскорбленья тѣхъ, которыхъ обожаемъ.

Се брать твой! Помни; чтобъ Рогнѣду заслужить,

Героя долженъ ты теперь въ себѣ явить.

_______

 

ЯВЛЕНIЕ III.

 

ВЛАДИМІРЪ, ЯРОПОЛКЪ, СВАДЕЛЬ, ВАДИМЪ.

 

ЯРОПОЛКЪ.

Мнѣ боги наконецъ щедроту изъявили:

Россіи счастіе, мнѣ брата возвратили,

Который на меня такъ люто воруженъ….

Но чтó, забудемъ то, чѣмъ духъ нашъ униженъ.

 

ВЛАДИMIPЪ.

Воззримъ на тѣ мѣста, гдѣ наша злоба дышетъ,

Кровавой гдѣ рукой безчестіе намъ пишетъ,

Гдѣ слышанъ стонъ гражданъ, и гдѣ, о, вѣчный стыдъ!

Братъ брата своего, и сынъ отца разитъ.

Пріемля отъ князей своихъ примѣры яры,

Герои днесь стремятъ разбойничьи удары.

То само воинство, съ которымъ Святославъ,

Великiй нашъ отецъ, ко славѣ путь начавъ,

Толь часто потрясалъ престолъ коварныхъ Грековъ —

Подъ властью нашею презрѣнье человѣковъ.

Сражаяся съ собой за нашъ Россія стыдъ,

Сама себя во грудь своимъ мечемъ разитъ.

Давно вѣнцы на насъ; чтò жъ дѣлаемъ на тронѣ?

Мы страстны, государь, а подданны во стонѣ.

Князья ли мы? и въ чемъ Владиміръ, Ярополкъ,

Для блага подданныхъ, исполнили свой долгъ?

Который гражданинъ, утѣшенъ нашей властью,

И скиптра нашего не чтя себѣ напастью,

Въ восторгѣ радости вкушая сладость слезъ,

Князей своихъ нарекъ щедротою небесъ?

Ліются токи слезъ, но горесть проливаетъ;

Подъ властью нашей все дрожитъ и унываетъ;

Все гибнетъ пламенемъ и гибнетъ все мечемъ.

Мы правимъ здѣсь; а мы въ погибель все влечемъ.

Отечества враги на троны вознесенны,

Какъ терпятъ боги насъ, злодѣйствомъ раздраженны?...

Но слезы вижу я, мой братъ, въ очахъ твоихъ.

Не тщися удержать стремленія ты ихъ.

Не слабость то, когда отечество страдаетъ.

Природы извергъ тотъ, кто жалости не знаетъ.

Пускай въ свирѣпости стыдится слезъ тиранъ:

Не слезы днесь текутъ, но счастіе гражданъ.

 

ЯРОПОЛКЪ.

Ахъ! если бъ чувствія толико благородны,

Къ которымъ кажемся довольно оба сродны,

Мой братъ, давно пріявъ, себя преодолѣлъ,

Когда бъ, предвидя зло, онъ слезы лить умѣлъ:

Онъ брата бъ не привелъ къ защитѣ устремиться,

И храбрости своей противъ него стыдиться.

 

ВЛАДИМІРЪ.

Но толико ли сіе уничижаетъ насъ,

Чѣмъ я виновенъ былъ, забывъ природы гласъ?

Есть бѣдства безъ меня Россіи къ униженью:

Я слышалъ, общаго врага къ возстановленью,

Плѣненный плѣнницы заразами твоей,

Во угожденіе ты слабости своей,

Въ дарахъ горящія твоей любви безмѣренъ,

Побѣды помрачить россійскія намѣренъ?

 

ЯРОПОЛКЪ.

На пользахъ скипетра я вѣся власть мою,

Съ престола никому отчета не даю.

Симъ бракомъ утвердя владѣнье здѣсь безбѣдно,

Въ томъ пользу я найду, чтò кажется быть вредно.

 

ВЛАДИМІРЪ.

Такъ тщетно нашъ отецъ для Россовъ побѣждалъ?

Чтобъ славны были мы, вотще того желалъ?

 

ЯРОПОЛКЪ.

Онъ свой престолъ возмогъ побѣдами прославить;

Я миромъ возмогу ту честь себѣ доставить.

Но то, чтó мной еще доднесь не рѣшено,

Не будетъ, можетъ быть, и ввѣкъ совершено.

 

ВЛАДИМІРЪ.

Такъ можетъ, государь, еще Рогнѣда льститься?...

 

ЯРОПОЛКЪ.

За тѣмъ ли здѣсь мой братъ, чтобъ только извѣститься,

Кѣмъ духъ пылаетъ мой? ты миръ ко мнѣ принесъ.

Ко благу общества или твой жаръ исчезъ,

Или къ избранью здѣсь любовницъ мы стремимся?

Оставимъ слабости и оныхъ устыдимся.

Что въ томъ, Рогнѣдѣ ли, Гречанкѣ ль я супругъ,

Когда отечество любя, тебѣ я другъ?

Къ Сваделю.

Поди, Свадель, и градъ наполнивъ торжествами,

Народу возвѣсти желанный миръ межъ нами.

 

Полный текстъ произведенія въ форматѣ pdf: Загрузить безплатно.

Наша книжная полка въ Интернетъ-магазинѣ ОЗОН, 

въ Яндексъ-Маркетѣ, а также въ Мега-​Маркетѣ​ (здѣсь и здѣсь).