СТИХОТВОРЕНIЯ

 

А. ФЕТА.

  

ПЕЧАТАТЬ ПОЗВОЛЯЕТСЯ

 съ тѣмъ, чтобы по отпечатаніи представлено было въ Ценсурный Комитетъ узаконенное число экземпляровъ. Москва. Декабря 14 дня 1847 года.

 Ценсоръ В. Лешковъ.

 

 

МОСКВА.

ВЪ ТИПОГРАФIИ Н. СТЕПАНОВА.

1850.

 

 

СОЛОВЕЙ И РОЗА.

 

Небесъ и землѝ повелитель,

Творецъ плодотворнаго міра

Далъ счастье, далъ радость всей твари

Цвѣтущихъ долинъ Кашемира.

 

И рáвны всѣ звенья предъ Вѣчнымъ

Въ цѣпи непрерывной творенья,

И жизненнымъ трепетомъ общимъ

Исполнены чудныя звенья.

 

Такая дрожащая бездна

Въ дыханьи полудня и ночи,

Что Ангелы въ страхѣ закрыли

Крылами звѣздистыя очи.

 

Но тамъ же въ саду мірозданья,

Гдѣ радость и счастье-привычка,

Забыты, отвергнуты счастьемъ

Кустарникъ и сѣрая птичка.

 

Листовъ окаймленныхъ пилами,

Побѣговъ вращающихъ спицы

Минуютъ летучіе гости,

Чуждаются пѣвчія птицы.

 

Безгласная сѣрая птичка

Одна не пугается терній,

И любятъ другъ друга — но счастья

Ни въ утренній часъ, ни въ вечерній.

 

И по небу вѣки проходятъ,

Какъ волны безбрежнаго моря;

Никто не узнаетъ ихъ страсти,

Никто не увидитъ ихъ горя.

 

Однажды сіяющій Ангелъ,

Купался въ безднахъ эфира,

Узрѣлъ и кустарникъ и птичку

Въ долинѣ ночной Кашемира.

 

И нѣжному Ангелу стало

Ихъ видеть такъ грустно и больно,

Что съ неба слезу огневую

На нихъ уронилъ онъ невольно.

 

И къ утру свершилося чудо:

Краснѣя и млѣя сквозь слёзы,

Склонилася къ вѣткѣ упругой

Головка душистыя розы.

 

И къ ночи съ безгласною птичкой

Еще перемѣна чудеснѣй:

И листья и звѣзды трепещутъ

Ея упоительной пѣсней.

_______

 

Онъ.

 

Рая вѣчнаго изгнанникъ,

Вешній гость я, пѣвчій странникъ;

Чужды ваши мнѣ цвѣты;

Страшны искры мнѣ мороза.

Другъ мой роза, дѣва роза,

Я бъ не пѣлъ, когда бъ не ты.

 

 

 

 

Она.

 

Полночь мать моя родная,

Незамѣтно разцвѣла я

На зарѣ весны;

Для тебя жъ у бедной розы

Ароматъ, краса и слёзы,

Заревые сны.

 

Онъ.

 

Ты такъ нѣжна, какъ утреннія розы

Едва раскрывъ малиновый шипокъ;

Ты такъ свѣтла, что по неволѣ слезы

Туманятъ мнѣ внимательный зрачекъ;

Ты такъ чиста, что помыслы земные

Невольно мрутъ въ груди передъ тобой;

Ты такъ свята, что Ангелы святые

Зовутъ тебя ихъ смертною сестрой.

 

Она.

 

Мой другъ, мой братъ, мой милый, мой любовникъ!

На милую внимательнѣй взгляни:

За розу ты не принялъ ли шиповникъ,

Смиренное подобіе родни?

И если есть во мнѣ благоуханье,

Оно лишь тѣмъ коснется до тебя,

Что скромное, безвѣстное созданье,

Стремясь къ тебѣ, такъ предало себя,

 

Онъ.

 

Ты роза долины, я ночи пѣвецъ,

И чувство въ насъ братское тоже;

Намъ мѣсяцъ кристальный готовитъ вѣнецъ,

А солнце пурпурное ложе.

Росою на пѣсни, на пѣсни росой

Дала отвѣчать намъ природа,

И наши всѣ звуки, всѣ блестки, какъ рой

Горятъ у небеснаго свода.

Тамъ Ангелъ лазурный, востока жилецъ,

Ихъ огненной мѣтитъ рукою.

Ты роза долины, я ночи пѣвецъ:

Мы вѣчные братья съ тобою.

 

Она.

 

Ты поешь, когда дремлю я,

Я цвѣту — когда ты спишь;

Я горю безъ поцалуя,

Безъ отвѣта ты грустишь.

Но и радость и мученье

Мудро намъ судьба дала:

Ты не пѣлъ бы безъ стремленья,

Я бъ безъ страсти не цвѣла.

 

Онъ.

 

На востокѣ небо чисто,

Какъ сапфиръ твоихъ очей;

Въ рощахъ пальмовыхъ тѣнисто,

Лунный лучь дрожитъ теплѣй.

На востокѣ есть у Бога

Заповѣдныя мѣста:

Сердцу снится та дорога —

Полетимъ съ тобой туда.

Ни фазановъ позлащенныхъ,

Ни павлиновъ не сомнемъ;

Ни плодовъ мы запрещенныхъ

Тихомолкомъ не сорвемъ.

Мы, какъ лотосъ, богомольно

Заглядимся въ ручеекъ....

Сердцу станетъ сладко, больно

Полетимъ же на востокъ.

 

Она.

 

Мой милый, гдѣ сердце — тамъ грезы,

Гдѣ вѣра — тамъ царство весны;

Гдѣ очи — тамъ жаркія слезы,

Гдѣ думы — тамъ чудные сны....

Во снѣ мое спящее око

Небесный измѣрило кругъ,

Отъ запада вплоть до востока,

Узрѣло и сѣверъ и югъ....

Ни дна; только, въ безднѣ раждаясь,

Горятъ и сверкаютъ ключи,

И, силою вѣчной вращаясь,

Дрожатъ золотые лучи;

И вся эта сила стремилась

Къ одной отдаленной звѣздѣ;

А я все молилась, молилась,

Чтобъ ты былъ мнѣ вѣренъ вездѣ.

 

Онъ.

 

Дѣва роза, доброй ночи!

Звѣзды въ небесахъ.

Двѣ звѣзды горятъ, какъ очи

Въ голубыхъ лучахъ;

Двѣ звѣзды горятъ привѣтно

Нынче, какъ вчера;

Сонь подкрался незамѣтно....

Роза, спать пора!

Она.

 

Зацалую тебя, закачаю,

Но боюсь надъ тобой задремать:

На зарѣ лишь уснешь ты, я знаю,

Что всю ночь будешь пѣть ты опять.

Закрывается милое око,

Голова у меня на груди.

Вѣтеръ, вѣтеръ, мой вѣтеръ востока,

Не тревожь его сна, не буди.

Я сама не дышу, не ласкаю,

Только вѣжды закрылъ ему сонъ,

И кудрями его не играю:

Все боюсь, не проснулся бы онъ.

Вѣтеръ, вѣтеръ лукавый, поди ты,

Я умѣю сама цаловать;

Я устами коснуся ланиты

И мой милый проснется опять.

Просыпайся жъ; заря потухаетъ;

Для пѣвца золотая пора.

Дѣва роза тихонько вздыхаетъ,

Отпуская тебя до утра.

 

Онъ.

 

Ахъ, опять къ ночному бдѣнью

Вышелъ звѣздный хоръ....

Эхо ждетъ завторить пѣнью....

Спалъ до этихъ поръ!

Вѣетъ вѣтеръ надъ дубровой,

Листикъ шелеститъ.

У меня въ тѣни лавровой

Дѣва роза спитъ.

Хорошо ль ей, сладко ль спится,

Я предъузнаю̀,

И звѣздамь, что ей приснится,

Громко пропою.

 

Она.

 

Я дремлю, но слышитъ

Роза соловья;

Вѣтерокъ колышетъ

Сонную меня.

Звуки остаются

Всѣ въ моихъ листкахъ;

Слышу — а проснуться

Не могу никакъ.

Заревыя слезы,

Наклоняясь, лью.

Пой у сонной розы

Про любовь мою.

___

 

И во снѣ только любитъ и любитъ,

И отъ счастія плачетъ и спитъ!

Эти пѣсни она приголубитъ,

Если эхо о нихъ промолчитъ.

Эти пѣсни землѣ разсказали

Всё, что розѣ приснилось во снѣ,

И глубоко, глубоко запали

Ей въ румяное сердце онѣ.

И въ ночи подъ землею коренья

Влагу ночи сосутъ да сосутъ,

А у розы росой умиленья

Бриліантами слезы текутъ.

Отъ чегожъ подъ навѣсомъ прохлады

Раздается такъ голосъ пѣвца?

Роза! пѣсни не знаютъ преграды:

Безъ конца твои сны, безъ конца.

 

 

Загрузить текстъ произведенія въ форматѣ pdf:  Загрузить безплатно